Он давно не помнил себя в подобном состоянии.
Еще сегодня, перед тем, как ехать встречать сестру, Владлен почувствовал, что изнутри рвется наружу долго копившейся протест. Работа, бизнес всецело владели им, но постепенно накапливалась внутренняя тоска, желание какого-то морального комфорта…
Владлен никогда не тяготел к образу жизни, каковым любили себя окружать так называемые новые русские, эти новоявленные господа со своим сомнительным менталитетом, от которых стали шарахаться все престижные европейские курорты. Но приходилось принимать правила игры, диктуемые новым положением, статусом, хотя он не испытывал от этого ни удовольствия, ни морального удовлетворения.