Маруся, 61 - 10 марта 2012 17:46

Дверь открыла женщина с усталыми и ввалившимися глазами, но невероятно чистыми и добрыми, хотя старалась придать им грозное выражение - не получилось у нее этого, но Владлен сохранил этот факт в тайне. Она пригласила его пройти в гостиную, приняв, как ему показалось, подчеркнуто равнодушно, знак воспитанности - цветы и конфеты.
- У меня в доме принято разуваться, но вы можете пройти в обуви, - просто, но строго сказала Наташа.
«Ну, если только в такой форме будет выражаться ее истерика, то это вполне можно будет вынести», - все еще ожидая бурного излиянии женских эмоций и негодований, подумал про себя Владлен.
- А что, вы не следуете моде, какую у нас все перенимают, я имею в виду - не разуваться, как во всей Европе?
- Нет! Я следую моде, которая в Японии - всю грязь оставлять за порогом, а тем более такую грязь, как в нашей стране, - отпарировала Наташа, и, надо сказать, Владлен с ней полностью был согласен.
Да и вообще, черт подери, ему нравилось, с каким достоинством и простотой держалась эта милая женщина.
«Вот, уже и милая», - с ехидцей подумал про себя гость.
Наташа старалась держаться ровно и вежливо – она спросила, не хочет ли он чай или кофе?
И ее совершенно обезоружил его ответ – просьба:
- Вы знаете, а я бы не отказался чего-нибудь даже перекусить, - заявил незваный гость со всей своей подкупающей непосредственностью, вспомнив, что он сегодня маковой росинки не держал во рту с самого утра - так был занят.
Наташа попросила его немного подождать и посидеть в саду, пока она накроет для него стол.
Владлен, оказавшись предоставлен самому себе, стал осматривать окружающую его обстановку, и не без любопытства.
Гостиную украшали фотографии детей. На одной фотографии был снят мальчик лет девяти с теннисной ракеткой в руках, а на другой, видимо, вместе с матерью и сестрой в спортивном лагере во время занятиями дзюдо. У него, как и у матери, был чистый лоб, отметил Владлен, и красивые задумчивые глаза. Да, он не отличался особенным умом, судя по фотографии, но очевидно был очень добрым мальчиком.
А на большой фотографии в очень оригинальной рамочке была девочка четырнадцати-пятнадцати лет - дочь. У нее были красивые темно-рыжие волосы «И наверное, густые», - подумал Владлен, они волнами спадали на ее хрупкие плечи. Красивая и очень умная девушка – это было очевидно.
На другой стене была общая семейная фотография, оформленная в стильную рамку. «Красивая семья», - подумал, вздохнув, Владлен.
Да, все-таки фотографии близких людей делают дом более уютным и располагающим к отдыху, нежели всякие квадраты Малевича, так он называл все картины с выспренним смыслом, но без души, по которым тащится его благоверная. В квартире совершенно не было богатых вещей, но то, с каким теплом и вкусом все было сделано и расставлено, приводило в восхищение и полностью расслабляло и располагало к отдыху. Эта квартира своим теплом напоминала ему родительский дом.
Владлен подошел к балконному окну и удивился еще больше - ну надо же, какое оригинальное решение!
С лоджии в садик спускался раскладной трапик с перилами, и можно было посидеть в кресле - качалке, не выезжая на дачу.
- Да - а! – вслух, с нескрываемым восхищением, произнес гость.
«И без денег может жить достойно и со вкусом, а кому-то, сколько ни давай – все будем мало», - подумал он о своей жене.
Голос Наташи вывел его из размышления - она пригласила его на кухню.
Владлен даже не удивился, что ему не накрыли в зале, а с радостью уселся за стол, но вспомнив, что не помыл руки,- спросил разрешения зайти в ванную комнату.

• 
• 
•