Маруся, 61 - 10 марта 2012 17:57

- Жаль! Ах, как жаль мне нас с вами – мои дорогие мужчины и женщины! - говорила Наташина соседка, медленно поднимаясь и направляясь к сцене.
И по мере того, как она приближалась к сцене – ее тело винтовым движением выпрямлялось из своей скрученной позы, и в конце концов перед залом предстала статная, и даже можно сказать, красивая своим величием – женщина. Казачка.
- Ой! Надежда Павловна! Мы ведь вас ждем только через полчаса и отправили за вами машину, - встрепенулась от неожиданности и неловкости ведущая.
- Спасибо за заботу, но я освободилась раньше и решила послушать и посмотреть ваше шоу, чтобы проникнутся глубже атмосферой сегодняшнего мероприятия и, знаете ли, просто утонула в его глубине, - с грустной иронией ответила ей Надежда Павловна.
Что значит писатель! Достаточно правильной выстроенной интонации, а у вас пред глазами уже предстал образ, той самой « глубины», которой, понятно, не откуда было взяться.
- Вообще, вы знаете, писатель робеет перед инстинктом, внушающим столь жгучий интерес к странностям человеческой натуры, - говорила писательница, забыв представиться. До такой степени она бала шокирована. Чувствовалось, что она необычайно удручена, тем, что сейчас происходило на сцене. - Писатель не в состоянии осуждать и отворачиваться от своих героев. И очень часто получает почти артистическое наслаждение от созерцания зла. Он не столько осуждает иные недостойные поступки, сколько жаждет доискаться их причин. Очень часто подлецов, которых сам же и создает, писатель наделяет болееразвитым умом и завершенным характером, по сравнению со своим положительным героем…Иными словами чувствуется, что ему доставляет большее наслаждение описывать подлость, чем благородство. Это не я придумала. Вы можете почерпнуть великое множество примеров из литературы, и согласитесь с тем, о чем я сейчас сказала. Но! Но, сейчас - после этого короткого шоу – мне вдруг расхотелось выступать как писатель, а просто поговорить с вами, как женщина, у которой есть не только свой определенный взгляд на эту жутчайшую проблему, но и конкретное предложение по минимальному выходу из нее.
Наташа заметила, что ей захотелось устроиться поудобнее, а то до сих пор она как бы полусидела, в надежде, что вот-вот подскочит и уйдет.
Да и весь зал притих и застыл в ожидании.
А от чего? Кажется, никто об этом и не задумывался. Просто от этой женщины исходила такая внутренняя сила человека, знающего, чего он хочет и о чем говорит. А в голосе ее не было ни чуточки пафоса, гонора, но была подкупающая простота. Все почувствовали, что их не просто уважают, но и любят.
Согласитесь, не часто мы такое испытываем вообще в жизни, а тем более в общественном месте.

• 
• 
•