Маруся, 61 - 10 марта 2012 18:45

Вадим робко приблизился к кровати и стал смотреть на спящую Наташу.
Длинные пряди волос разметались по подушке. Одна рука свисала с кровати, на ней сквозь белизну кожи проступали голубоватые жилки, вызывая у него необыкновенную нежность и трепетную жалость к своей любимой.
Дрожащими руками он осторожно потянул простыню.
Мама с любовью постелила им очень красивое нежно-розовое белье.
«Ах, мама, мама! Спасибо тебе, родная моя», - подумал Вадим.
Розовые простыни отливали в лунном свете перламутром.
Наташа пошевельнулась, почувствовав холод, и снова замерла.
Вадим весь задрожал, но не от холода - его била дрожь от смущения и мучительного желания. Не помня себя, он лег с ней рядом, боясь к ней прикоснуться ледяной кожей, но сам горел от внутреннего жара.
Мозг его пылал. Он еще долго смотрел на нее. Потом протянул руку.
Его пальцы ласково обвели овал лица, коснулись ресниц, влажных полураскрытых губ.
Рука его скользнула к ямке на шее, воровато погладила упругую грудь.
Нежное тепло и покорность этого тела, не ведающего, что его ласкают, тепло сонного дыхания все сильнее разжигали его.
Наклонив голову, он приник к ее губам, ощутил ладонями ее груди, втянул губами розовый сосок и нежно его лизнул языком.
Почувствовал, как нежные бугорки твердеют под его языком.
Вадим тихо застонал.
Он прижался бедром к ее ноге.
Тело мучительно-сладко напряглось, ему казалось, что он грезит…
Он снова принялся ласкать ее тело самыми кончиками пальцев. Медленно скользя по бедру, пальцы постепенно приближались к завиткам волосков, ласкали бедра изнутри… Какая нежная кожа, точно шелк.
Наташа вздохнула, повернулась во сне набок, ее груди прикоснулись к нему…
Его бунтарь, изнемогающий от желания, оказался притиснутым к шелковистым ляжкам.
У Вадима помутилось в голове… Он словно завис на страшной высоте водопада. А потом, не удержавшись, с потоком воды понесся вниз.
Не помня себя, он раздвинул сонные бедра…
Он вошел в нее сразу, почти незаметным толчком.
Оказавшись в ней - он замер, пытаясь осмыслить свое состояние.
Чувство вины, истома, слияние чистоты и греховности волновали его до безумия.
Любовь и похоть одновременно - такого он еще не испытывал, хотя имел уже некоторый опыт.
Он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть этот миг, но не смог удержаться…
Он тихонечко качнулся и снова замер.
Еще один толчок, и его настиг острый, как лезвие ножа, миг наслаждения.
Фонтаном брызнула кровь, так казалось ему… Он умер и… уснул.
Наташа, дождавшись, когда он уснет, открыла глаза.
Она еле-еле сдерживала себя, чтобы не закричать от нежности, стыда, боли и наслаждения…
Утром Вадим носился как сумасшедший по квартире с кухни в спальню, напевая, подпрыгивая
Наташа открыла глаза.
Их взгляды встретились, и она сказала:
- Ночью я видела сон.
- Ты же знаешь, что это был не сон, - перебил ее Вадим.
- Конечно, знаю.

• 
• 
•