Ей было сто лет. А ему сто три года.
Их встречи случались в любую погоду
И чаще всего почему-то по средам.
Он просто звонил, говорил: "Я приеду?"
Вот как-то по средам всегда приезжалось.
И даже когда вдруг она простужалась,
Встречались они несмотря на простуду,
Поскольку она обещала: "Не буду
Дышать на тебя!",
Но, хоть это ужасно,
Дышала.
Никак не могла надышаться.
И даже - друг друга они целовали.
К ним мальчик в кафе выходил со словами:
"Садитесь, ваш столик сегодня свободен!"
И это случалось при всякой погоде,
И всё отступало - дела и болезни.
Ведь каждая встреча могла быть последней:
Сто лет и три года, конечно, не шутки.
Они не хотели терять ни минутки.
Объятия - много теплее, чем пледы.
Они были счастливы каждую среду.
В сто лет как-то глупо влюбляться, жениться.
Но годы бежали от них вереницей.
Объятия - много теплее, чем шали.
Встречались они. И дышали. Дышали.